ПРОИСШЕСТВИЯ
В КОСМОСЕ
(Продолжение. Начало в №
6, 2002 г.)
И вот новое испытание в полете на “Алмазе-3” или ОПС-103. Еще до начала экспедиции на эту станцию предполагалась трехмесячная работа на ее борту, но из-за ограниченного ресурса корабля “Союз-21” был утвержден 60-суточный полет. Работа Волынова и Жолобова на борту станции проходила по штатной программе. На 42-е сутки неожиданно взревела сирена тревоги, погас свет, отключились многие бортовые приборы. Что же произошло на “Алмазе”?
Первый месяц на борту прошел без каких-либо неприятностей. Все шло нормально, если не считать неприятного запаха в отсеках станции. Но это сказалось на их повседневной работе лишь на 42 сутки. После пронзительного воя сирены начался “мандраж”. Внутри станции стало темно, так как “Алмаз” находился над ночной стороной Земли. Возникло чувство растерянности. Чтобы убрать раздражающий звук, сирену выключили. Наступила гнетущая тишина. Лишившись привычного звукового фона от работы вентиляторов, различных приборов, агрегатов и других источников, экипажу трудно было воспринимать такую неожиданную обстановку. После выключения сирены Борис Волынов передал на Землю короткое сообщение: “На борту авария”. Большего он сказать не мог. Экипаж недоумевал: что же произошло, насколько все это серьезно, что следует предпринять?
На Земле стало тревожно. Необходимо было принимать соответствующие возникшей ситуации правильные решения, но не хватало полной оперативной информации с борта. Поэтому Земля стала задавать экипажу уточняющие вопросы, чтобы проанализировать неожиданную ситуацию и выдать рекомендации по действиям космонавтов в данной обстановке. Но связи с экипажем не было. Станция ушла на “глухие витки”, где она находилась вне зоны радиовидимости.
Тем временем экипаж мобилизовал все свои усилия на определение характера неисправности. Начался мозговой поиск возникшей неисправности. Первое, о чем подумал экипаж, это разгерметизация станции. Значит, надо срочно перебираться в корабль, отстыковываться от ОПС и возвращаться на Землю. Но эта версия была отброшена ввиду отсутствия явных признаков потери герметичности отсеков “Алмаза”. Не было характерного “свиста” уходящего воздуха. Если стравливание идет медленно, то можно попытаться спасти станцию. Прислушиваясь к непривычной тишине, Волынов и Жолобов пришли к выводу, что станция “живет”. Между тем обнаружилась иная неисправность - не работала система регенерации воздуха. Кислород начинал неумолимо “таять”. Насколько его хватит, никто не знал. К тому же станция потеряла ориентацию. Ситуация становилась все более тревожной. В этой обстановке важно было не поддаться паническому страху, действовать спокойно и продуманно.
Неимоверными усилиями космонавтам удалось привести “Алмаз” в нормальное состояние. Однако авария на станции и стрессовое состояние экипажа не прошли бесследно. У Виталия Жолобова начались головные боли, пропал аппетит и сон. Ни один из медицинских препаратов, которые находились в бортовой аптечке, не помог. Бортинженеру становилось все хуже и хуже, он не мог работать в полную силу, ко всему относился с удручающим безразличием. При этом страдали оба: Жолобов от собственного состояния, Волынов - от переживания за товарища. Надеясь, что это болезненное состояние бортинженера пройдет, о недомоганиях Жолобова на Землю не сообщали. Но долго так продолжаться не могло. Виталий Жолобов по собственной инициативе пожаловался врачам на свой “дискомфорт”. Медики долго выясняли ситуацию, пытались понять насколько все это серьезно. Ведь такое в практике космических полетов случилось впервые. При этом точного диагноза установить так и не смогли. Государственная комиссия приняла решение о досрочном прекращении полета. Вместо запланированных 60 суток экипаж пробыл на орбите неполных 49.
Спуск с орбиты прошел без осложнений, но поскольку команда на посадку была выдана не на расчетном витке, то спускаемый аппарат приземлился на хлебном поле и завалился на бок. Борис Волынов выбрался через люк, попробовал сделать шаг, но ноги не держали. Он упал на спину, попытался подняться, но не смог. Виталий Жолобов, покидая СА, за что-то зацепился и остался в висячем положении. Командир собрал последние силы, подполз к люку и помог товарищу вывалиться на Землю.
Многое пережитое Волыновым и Жолобовым может показаться величайшей удачей, подарком судьбы, но не все так однозначно.
Старт “Союза-23” предусматривал стыковку со станцией “Алмаз-3” и продолжение дальнейших научно-технических исследований и экспериментов, начатых экипажем “Союза-21”.
Работа нового экипажа в составе Вячеслава Зудова и Валерия Рождественского была направлена прежде всего на тщательную проверку системы жизнеобеспечения орбитальной станции и восстановление ее работоспособности, в случае необходимости, смену газового состава в помещениях “звездного дома”. Но этим планам не суждено было сбыться. Что же произошло? Если соблюдать хронологическую точность, то события развивались следующим образом. В 1ч 55 мин (время московское) 15 октября была проведена коррекция орбиты. В 3 ч после полуночи экипажу был предоставлен отдых. Когда корабль был переведен в режим автоматического сближения со станцией, из-за нерасчетного режима работы системы управления стыковка была отменена. Через сутки, в 20 ч 02 мин была выдана команда на включение тормозной двигательной установки. Корабль начал сходить с орбиты и совершил посадку в 195 км юго-западнее города Целинограда на озере Тенгиз. В действительности эпопея Радонов (позывной экипажа) была куда сложнее и опасней.
Этап дальнего сближения проходил нормально, техника работала безупречно, ничто не предвещало беды. Лишь в самом конце участка сближения произошло неожиданное и для Центра управления, и для экипажа. Данные о параметрах относительного движения корабля и станции, заложенные в программное устройство, не совпадали с действительными измерениями. Земля была в замешательстве, а экипаж настойчиво пытался осуществить стыковку вручную. Ведь станция была рядом с кораблем. Не приводя никаких объяснений, Земля строго приказала прекратить стыковку и готовиться к посадке. Оставим все дальнейшие перипетии, скажем, что все события протекали по закону парных событий: беда не приходит одна. Посадка была совершена ночью, на озеро, к тому же сели на мелководье, оэтому корабль потерял плавучесть, перевернулся и люк оказался в воде. Открывать его было не только трудно, но и опасно.
Вот такое испытание выпало на долю “Радонов”. Но все обошлось. Традиционные награды Вячеслав Зудов и Валерий Рождественский, хоть и с некоторым опозданием, но получили.
Иван
Баранецкий
