Достаточно сказать, что только Германия, Франция и Великобритания за четыре с небольшим года успели построить свыше 150 тыс. самолетов, большая часть которых предназначалась для военных целей. Угроза с воздуха стала настолько реальной, что не могла не породить мер противодействия. Наиболее важные объекты, в первую очередь столицы, стали обзаводиться системой противовоздушной обороны. В 1918 г. в состав ПВО Лондона, к примеру, входили многочисленные эскадрильи истребителей, батареи зенитных орудий и аэростатные заграждения. Большой пространственный размах боевых действий потребовал дополнения системы ПВО еще одним компонентом - системой связи. Так сформировались все основные элементы противовоздушной обороны.

В середине тридцатых во всем мире стала популярной теория итальянского генерала Дуэ. Он утверждал, что противника можно поставить на колени средствами одной только авиации, осуществляя массированные налеты на жизненно важные центры вражеского государства. Генерал приводил убедительные доводы: за послевоенное двадцатилетие численность боевых самолетов в передовых европейских странах возросла всего в 1,7 раза, зато суммарная бомбовая нагрузка их увеличилась в 20 раз! В Англии, США и Германии нашлись убежденные сторонники теории Дуэ, но только в СССР сумели создать единственный в мире флот тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 (800 ед.). Впрочем, к началу Великой Отечественной войны эти машины катастрофически устарели, а четырехмоторный ТБ-7 производился в очень небольших количествах.

Во второй половине тридцатых в Германии по настоянию начальника штаба люфтваффе генерала Вевера также разрабатывались четырехмоторные бомбовозы. Однако Геринг, сам в прошлом ас-истребитель, невзлюбил "неуклюжих мастодонтов". После гибели Вевера в авиационной катастрофе программы "Дорнье" Do19 и "Юнкерс" Ju89 были остановлены. Во вторую мировую войну Германия вступила, имея на вооружении исключительно "тактическую" авиацию, представленную одномоторными и двухмоторными машинами.

Разгромив в быстротечных кампаниях польскую и французскую авиацию, в августе 1940 г. люфтваффе перешли к массированным налетам на Англию. За пять месяцев они нанесли до 2 тыс. групповых ударов, сбросив в общей сложности 44 тыс. т бомб. Первое время Геринг, рассчитывая на безоговорочное превосходство своих летчиков и самолетов, сделал ставку на дневные налеты. Главными целями были избраны аэродромы, радиолокационные станции и предприятия авиационной промышленности. Штаб люфтваффе считал возможным полностью разгромить английское Истребительное командование и тем самым завоевать стратегическое превосходство в воздухе. После этого должна была наступить очередь других видов вражеской военной промышленности.

Но расчеты не оправдались. Из-за ограниченного радиуса действия основного одномоторного истребителя "Мессершмитт" Bf109 немцы были вынуждены прикрывать свои бомбардировщики двухмоторными самолетами Bf110, так называемыми "разрушителями" (Zerstorer). Соединения и части "разрушителей" на начальном этапе войны считались в люфтваффе элитными и комплектовались лучшими экипажами. Однако в ходе боевых столкновений над Британией выявилось, что "сто десятые" не в состоянии вести активный воздушный бой с вражескими истребителями по причине недостаточной скорости и маневренности и не обеспечивают надежного прикрытия бомбардировочных групп.

Помимо перехватчиков, германским бомбардировщикам путь к целям преграждал огонь многочисленных зенитных орудий. Так, Лондон наряду с двумя группами истребителей (всего 24 эскадрильи) прикрывали три зенитные артиллерийские дивизии и десять аэростатных отрядов. Только за август и сентябрь 1940 г. от огня зениток немцы потеряли 311 самолетов. Выяснилось также, что, хотя английские истребители и несли потери, ситуация складывалась в их пользу: ведь экипаж сбитого немецкого бомбардировщика чаще всего погибал или попадал в плен, а английский пилот, спустившись на парашюте, вскоре взлетал на новой машине. В связи с этим по личному указанию Гитлера при налетах на Англию было запрещено включать в состав экипажа более одного офицера. Кроме того, немцы не сумели правильно оценить масштабы наносимого ими ущерба английской авиации. Внешне для них все выглядело так, будто авиационные ресурсы англичан неисчерпаемы. На самом деле, по свидетельству английского маршала авиации Даудинга, люфтваффе своими ударами действительно поставили Истребительное командование на грань поражения.

В отличие от англичан, у которых истребители подчинялись авиационному командованию, а зенитные батареи - командованию сухопутных войск, в Германии все средства ПВО организационно входили в состав ВВС. Любопытно, что сегодня, на исходе века, российская организационная структура Вооруженных Сил вдруг стала строиться по тому же рецепту. Но это к слову...

Германскую систему "ПВО страны" на начальном этапе войны нельзя было назвать мощной. К примеру, даже Берлин прикрывался всего одной зенитной артиллерийской дивизией с 264 орудиями среднего и крупного калибра. В 1940 г. немцы стали вводить на вооружение радиолокационные станции типа "Фрейя" и "Вассерман" с дальностью действия 80-120км. На их основе были развернуты радиолокационные батальоны и полки связи ВВС. Годом позже появился "Малый Вюрцбург" - радиолокационная станция орудийной наводки с дальностью обнаружения самолета порядка 35-40 км.

В Советском Союзе система ПВО в то время строилась вокруг наиболее важных объектов, к числу которых в первую очередь относились Москва и Ленинград (1-й корпус ПВО - вокруг Москвы, 2-й корпус ПВО - вокруг Ленинграда). 3-й корпус ПВО прикрывал жизненно важный для страны нефтеносный район Баку. Истребительная авиация ПВО накануне войны также была сведена в корпуса (6-й иак - в районе Москвы и 7-й иак - в районе Ленинграда). Массирование сил советской системы ПВО в районе Москвы можно считать беспрецедентным. На 22 июня части зенитной артиллерии располагали здесь 548 зенитными орудиями среднего калибра, 28 - малого калибра и 81 счетверенным пулеметом. С ними взаимодействовали два прожекторных полка и два полка аэростатных заграждений, а также отдельный радиотехнический батальон ВНОС (служба воздушного наблюдения, оповещения и связи) с 9 радиолокационными станциями РУС-1. С воздуха прикрытие столицы осуществляли 585 истребителей. К 22 июля 1941 г., когда немцы предприняли первый налет на столицу, ее система ПВО была дополнительно усилена.

Однако впечатляющий численный состав еще не гарантировал успеха. Ситуация усложнялась тем, что люфтваффе не планировали атаковать Москву днем, когда русские могли использовать все активные средства. Лишь небольшая часть советских истребителей (не более 15 %) была способна действовать ночью из-за слабой подготовки пилотов. В связи с этим было принято решение: при ночных налетах поднимать в воздух все боеготовые истребители, а после боя разрешить летчикам, не уверенным в благополучной посадке, покидать самолеты с парашютами. Слабыми сторонами отечественной ПВО традиционно были связь и оповещение: запаздывание предупреждений о налете в совокупности с ошибками при опознавании вносило нервозность и дезорганизацию. Управление действиями истребителей в 1941 г. было далеким от совершенства: все еще предусматривалось наведение посредством полотнищ и светящихся стрел. Причиной тому являлось отсутствие радиостанций на истребителях.

И все же первый налет врага был отбит, а нанесенный немцами ущерб оказался не слишком существенным. Последующие налеты оказались еще менее эффективными. Люфтваффе пробовали ПВО Москвы "на прочность" вплоть до начала декабрьского контрнаступления, однако результаты оказались неудовлетворительными. Труднее пришлось системе ПВО блокадного Ленинграда. В условиях стесненного базирования советская истребительная авиация не всегда могла отразить массированные налеты вражеских бомбардировщиков. Посты ВНОС располагались вблизи линии боевого соприкосновения, и все же обнаружение самолетов происходило слишком поздно. Зенитная артиллерия в конце 1941 г. и на протяжении большей части 1942 г. вынуждена была выполнять боевые задачи в условиях жесточайшего дефицита снарядов. Но все же налеты на Ленинград не увенчались стратегическим успехом: у люфтваффе в этом районе никогда не было достаточных сил для того, чтобы сокрушить оборону советских войск, уничтожить промышленный потенциал города или хотя бы подавить на продолжительное время его систему ПВО.

Важность нанесения ударов по тыловым военным и промышленным объектам противника осознавало и советское военное руководство. В марте 1942 г. по инициативе полковника А.Голованова, пользовавшегося особым доверием И.Сталина, советская дальнебомбардировочная авиация была выведена из состава ВВС КА, и на ее основе был фактически создан особый вид вооруженных сил - авиация дальнего действия (АДД). К маю 1943 г. в ее составе имелось восемь авиакорпусов, насчитывавших около тысячи дальних бомбардировщиков, в основном типа ДБ-3Ф.

(Продолжение следует)

Александр Медведь,
начальник ВНГ ВВИА им. проф. Н.Е.Жуковского