ВОЙНА ПО НОВЫМ ПРАВИЛАМ
Владимир Коровин
Надежды на то, что с победоносным окончанием “Бури в пустыне” в этом веке больше не доведется встретиться с подобным типом боевых действий, не сбылись. Возможность использования “высокоточной” войны продолжает оставаться последним аргументом в решении самых сложных мировых военно-политических вопросов – от “точечной” борьбы с терроризмом до осуществления полномасштабных “гуманитарных” операций.
Во многом на результаты победы в Персидском заливе опираются и создатели концепции “высокоточной” войны, формирующие в последние годы взгляды политического и военного руководства США и стран НАТО. Называемая “новой революцией в военном деле”, эта концепция опирается на радикальные перемены, которые произошли в геополитическом и военно-стратегическом положении государств, последние научно-технические достижения, обеспечивающие создание принципиально новых высокоэффективных систем оружия, распространение военных действий на информационную сферу и космическое пространство. Наиболее полное отражение эта концепция нашла в документе, подготовленном Комитетом начальников штабов США и названном “Единая перспектива-2010”.
Для реализации ее идей в последние годы интенсивно совершенствуется нынешнее поколение высокоточного авиационного и ракетного оружия, которое обладает целым рядом новых качеств. Исключительная сложность новейших видов этого оружия требует его соответствующей проверки, в том числе и в реальных условиях воздушного нападения. В результате стало правилом, что широкомасштабному использованию высокоточных авиационно-ракетных ударов предшествуют оценочные, “пристрелочные”, удары, во время которых осуществляется оценка эффективности как новых видов, так и модернизированных вариантов высокоточных ракетных средств, отрабатывается их применение в реальных боевых условиях.
Недавней войне на Балканах также предшествовал ряд высокоточных ракетных ударов, которые были нанесены в различных частях света. В их числе: удар 13 крылатыми ракетами по Боснии 10 сентября 1995 г., удар 44 крылатыми ракетами по Ираку 3 и 4 сентября 1996 г., удар 13 крылатыми ракетами по Судану 20 августа 1998 г., удар 66 крылатыми ракетами по Афганистану 20 августа 1998 г.
Подобной же “пристрелкой” оказалась и проведенная США и Великобританией в середине декабря 1998 г. операция “Лиса в пустыне”, декларированной целью которой являлось уничтожение иракских запасов оружия массового поражения и объектов, где это оружие производилось. Всего для ракетно-бомбовых ударов было избрано 100 целей в Ираке, для атаки на которые было использовано около 300 самолетов. Общее количество использованных в этой операции крылатых ракет “Томогавк” и крылатых ракет воздушного базирования AGM-86C CALCM составило около четырехсот, что на треть превысило аналогичный показатель “Бури в пустыне”.
Результативность этих налетов, в ходе которых, по словам заместителя начальника штаба обороны Великобритании генерала Дэя, было уничтожено 85 % намеченных целей, дала новые аргументы сторонникам перспективных военных теорий. Отсутствие в ходе операции каких-либо потерь у нападавшей стороны тем не менее не смогло скрыть тот факт, что в ряде случаев именно из-за огня иракских средств ПВО (которые являлись одной из приоритетных целей для ракетных атак) американские и английские летчики отказывались от применения оружия по намеченным целям. К тому же вновь были зафиксированы случаи уничтожения “высокоточным” оружием гражданских объектов - школ, больниц, складов.
Интенсивность первых налетов авиации НАТО на Югославию оказалась примерно такой же, как и во время операции “Лиса в пустыне”, - более чем на порядок меньше по сравнению с “Бурей в пустыне”. Причиной этого была радикально другая ситуация, сложившаяся к началу боевых действий. Саддам Хуссейн готовил свои войска почти в течение полугода для противостояния 500-тысячной сухопутной группировке коалиции. Руководство же Югославии до последнего дня выслушивало ультиматумы от НАТО, надеясь в очередной раз отвести угрозу ударов от своей страны. К тому же для авиации НАТО весьма кстати пришлось отсутствие у Югославии таких “неприятных” видов оружия, как баллистические ракеты типа “Скад” или бомбардировочная авиация.
Готовясь к “молниеносной” войне, руководство НАТО ограничилось подготовкой к налетам не более 400 самолетов (против 1700, использовавшихся в Персидском заливе). Это, по их мнению, должно было значительно упростить управление этими силами и снизить расходы на войну, которая должна была представлять собой воздушную наступательную операцию в ее чистом виде.
Сосредоточившись на завоевании господства в воздухе, авиация НАТО начала планомерное уничтожение югославской авиации на земле и в воздухе, блокирование аэродромов, дезорганизацию системы ПВО и подавление ее сил и средств, а также осуществлять контроль за воздушным пространством и пресекать несанкционированные полеты.
Ответ югославов на воздушные удары, заключавшийся прежде всего в отказе от широкомасштабного использования сил и средств ПВО, немедленно вызвал в НАТО эйфорию на сей счет. О том, что на югославской земле самые современные оружейные новинки столкнулись с оружием совершенно другой эпохи, разговоров не велось. Немаловажную роль в подобной пассивности югославов сыграл и такой фактор, как ограниченное количество имевшихся в их распоряжении огневых средств ПВО. Даже если югославские силы ПВО и попытались бы взяться за отражение налетов всеми имеющимися силами, то оставшихся после многолетнего действия санкций боеготовых ракет хватило бы им ненадолго. В то же время количество только крылатых ракет морского и воздушного базирования, запущенных по Югославии, составило более тысячи – в несколько раз превысив показатели “Бури в пустыне”.
Тем не менее потери в авиации НАТО не заставили себя ждать, причем, как обычно в таких случаях, их величина различалась на порядок - в зависимости от того, кто сообщал эту информацию. Особенно неприятным для НАТО стал однозначно подтвержденный факт потери “Ночного ястреба” – самолета-невидимки F-117А. Развеянный миф о неуязвимости этого чуда американской техники дорого стоит, во всяком случае, ничуть не меньше, чем когда-то развеянные советскими средствами ПВО мифы о неуязвимости самолета-разведчика U-2 или бомбардировщика В-52. Последний также нашел самое широкое применение на Балканах, будучи использованным для запуска крылатых ракет. Однако в югославское небо эти “крепости” не заходили, чтобы наверняка избежать встреч со своими давними зенитно-ракетными оппонентами - ЗРК С-75 и С-125.
Наравне с ветераном американской стратегической авиации в Югославии нашли себе применение стратегические бомбардировщики В-1В и главная новинка сезона - очередная “невидимка” В-2А. В свою очередь они действовали только там, где отсутствовало серьезное противодействие ПВО. Впервые для наведения управляемых бомб нашла боевое применение и спутниковая навигационная система “НАВСТАР”, хотя первые летные испытания аппаратуры, которая использовала эту систему для прицеливания при нанесении бомбовых ударов, были проведены еще в 1978 г.
Смена фаз этой войны и наращивание авиационной группировки НАТО происходили уже без лишнего рекламного шума. Несмотря на впечатляющее превосходство в технологиях ведения войны, “молниеносная” воздушная операция не стала подарком ни к 50-летию НАТО, ни к другим датам. Уже через несколько недель после начала ударов по Югославии первоначальные аналогии с Ираком стали сменяться на аналогии с Вьетнамом, заставив военных и политиков многократно взвесить все “за” и “против” дальнейшего военного развития событий. В результате итогами очередной демонстрации эпизодов “высокоточной” войны стали уничтожение значительной части экономического потенциала Югославии и продолжение “миротворческой” операции на земле, но уже в соответствии с известными правилами ООН.
Немногим более века назад ученые, создавшие бездымный порох, полагали, что отныне войны станут пережитком прошлого. Двадцатый век с невиданной ранее жестокостью опроверг их наивные мечтания. На подходе век двадцать первый, и о том, что “высокоточная” война позволит сделать мир более безопасным, прогнозов никто старается не делать.